Купрум Ярможенный, Антиревизионистский Вестник.
Сегодня день памяти Абимаэля Гусмано, более известного среди нас, маленьких и злобных уродцев-маоистов, как «Председатель Гонсало (Prezidente Gonzalo)». Маоизм и вся передовая научно-революционная мысль грядущего всегда будет испытывать к нему глубокое уважение как за его великую попытку освобождения перуанского народа из лап феодальных пережитков, бюрократ.-капитализма и американского неоколониализма, так и неизмеримо бесценный вклад в конституирование и оформление Маоизма, как не просто «маоцзэдунъидей» «в придачу» к марксизму-ленинизму, а цельный, третий этап учения Маркса, марксизм-ленинизм и научно-революционное мировоззрение эпохи современного империализма, Марксизм-Ленинизм-Маоизм. В этом деле он один из первопроходцев и имя его уже будет вытесано на скрижалях истории. Поэтому, в известном смысле, мы, маоисты, все — гонсалисты1, ставящие мысль Гонсало в один ряд с мыслью Энгельса и Сталина.
Между тем, гонсалоистское закостенение маоизма — это яд и отрава, несущая смерть позитивному началу теоретических подвигов самого «нашенского El Prezidente».
Тов. Председатель №2 начал великое дело, надо сказать, поставленное ещё Мао Цзэдуном: оформление новой, современной, научно-революционной теории. Он тут был не одинок, у нас, в России, притом в чём-то даже куда более новаторнее, этим даже пораньше занялся ещё Разлацкий2. Однако Разлацкий не вобрал (и не мог! выжженная пустошь советского недомыслия, брежневский «железный занавес» против стран пролетарского социализма, все дела) всего прогрессивного вклада Мао и много где ему пришлось рядить передовую мысль в формы мелкобуржуазно-идеалистического характера. «Пролетаризм» — великий шаг вперёд, но он был заведомо обречён на провал, в частности именно потому, что ставил задачу пролетарского обособления тогда, когда стояли вопросы антифашистской дем. революции против разгула социал.-империалистской/ревизионистской дистопии. А вот Гонсало сделал нечто более реалистичное: презентовал политической мысли третью фазу марксизма, предварив тем самым путь к дальнейшему развитию революционной мысли пролетариата.
Иронично, как выпала его память на чествование по юлианскому календарю Иоанна Крестителя по случаю усечения его головы. В самом деле, их можно сравнить: и Абимаэль Гусман есмь «Йоханнан hа-Матбиль от маоизма». Последний из эпохи марксизма, ещё вынужденного облачаться в идеологизм. Первый, кто заложил основу, в виде оформления третьей фазы теории Маркса, как маоизма, связанного с неисчерпаемым багажом намного предвосхитивших свою эпоху мыслей Мао Цзэдуна, грядущего подъёма на новые рубежи научно-революционного мировоззрения.
Но гонсалоизм не продолжает эту великую миссию. Вместо того, чтобы усвоить и «домаоистить» разрозненные, но и так в своём существовании связывавшие себя с идеями Мао Цзэдуна (так сказать, и так «протомаоистские») важные размышления и положения, например, Че, Линхарта и Альтюссера, а затем и Штефана Энгеля с каким-нибудь Эндрю Климаном, они выбрали путь идеологического догматизирования, которое вызывало бы у Председателя Мао только отвращение и за что их точно не погладил бы по головке даже допустивший ошибки и уклоны (как раз давшие, к сожалению, возможность объявиться гонсалоизму, как до того ошибки Сталина дали родиться консервативному сталинизму, а фразеологические перегибы Энгельса заготовили почву каутскианству), ему простительные в пылу непосредственной революционной борьбы, и сам Президент Гонсало.
Перед маоизмом стоят сейчас задачи самого настоящего прорыва на основе дальнейшего вскрытия поставленных Мао Цзэдуном вопросов и просто размышлений и суждений. В сущности, это будет обнажением самой сути марксизма (а точнее просто пролетарского рев. мировоззрения), как его видел (а точнее не видел, ибо для него он не назывался «марксизмом», весь «марксизм» в рясах «идеологии» есть уступка Энгельса практическому рабочему движению II Интернационала) сам т’арищ. Карл Маркс (который, in potential, «в каждом из нас», как пели Утро в тебе3). Деидеологизация марксизма и его ревёрс-онаучивание, вбирание и переосмысление накопленного за последние сто лет накопившегося багажа человеческой культуры, анализ реальных условий современного империализма, как империализма сверхдержав, широчайшее развитие революционной практической мысли на научной основе в современную эпоху — всё это мысль Мао Цзэдуна начала, маоизм Гонсало начал систематизировать, а мы, спустя 50 лет, обязаны продолжать углублять и совершенствовать дальше, превращая «маоизм Гонсало» во «всесторонний маоизм», поднимая вопросы «особенно Маоизма», а не пережёвывая классический марксизм-ленинизм, и, не останавливаясь на том, прокладывая себе дальше путь по витиеватой тропе научной и революционной мысли XXI века.
Товарищ Гонсало начал этот столь сложный «Великий почин» в не менее мозговзрывательной и головоломной нашей эпохи господства современного империализма (сверхдержавизма, superpowerism-а) в экономике с политикой и гегемонизма постмодерна с метамодерном в культуре, самим образованием маоизма. Гонсалоизм же неизбежно гробит всё в догмах. Для него маоизм так и остаётся идеологией, связанной с повисающими в воздухе метафизическими догмами затяжной народной войны (которую они абсолютизируют на все страны, чего не было ни у Мао, ни у Гонсало) и прочих второстепенных концепций Мао, которые нельзя считать маоизмом, ибо они ещё выработаны в эпоху «просто» марксизма-ленинизма и являются не собственно маоистским вкладом Мао, а вкладом его в классический ленинизм. А для них именно эти самые малые, побочные и незначительные положения Председателя — фетишизированные идолы, на которые они молятся, танцуя вокруг них забавные хороводы «подлинно «маоистской» теории«. И это вместо того, чтобы ставить вопросы о диалектическом материализме, об усваивании и исправлении ошибок Культурной революции, о народной демократии, коммунистическом строительстве, перековке восприятия истории с позиций категории «новой буржуазии», да что уж там — о реальных, а не фэнтезийных, потребностях живой борьбы народных масс с империалистической реакцией!…
Сейчас гонсалоизм временно «на хайпе». Что у нас, в России, что во всём мире. Скрывать и приуменьшать это — значит быть затворниками, не желающими наблюдать очевидное и констатировать сухие факты из чисто такой хлюпенькой идеологической неприязни, тем самым скатываясь на позиции как раз гонсалоистского догматизаторства. Но сей всплеск минутного (относительно масштаба неумолимого движения человеческой истории, что уж говорить про вселенную) восторга перед гонсалоизмом есть следствие трёх причин: 1) господства слишком немаоистски себя ставящих элементов среди «классического» маоизма (порой прямо отвергающего термин «маоизм») Европы; 2) наших (антиревизионистски-настроенных передовых маоистов) промахов в работе и малоактивности; 3) при обострении в мире противоречий и революционном подъёме масс, страстном желании демократической молодёжи найти скандальную по вайбу, революционную по эстетике и вместе с тем ужасно пахнущую новизной и демократизмом идеологию. Однако последнее желание прямо разобьётся о целый ворох недосказанностей гонсалоизма, и если мы поднажмём, обнажим противоречия во всей многосортной гурьбе «маоистского» международного движения, вытащим на свет Божий свои по-настоящему, а не в выкриках лишь, передовые теоретические и практические позиции и актуальные ответы на тревожащие умы масс вопросы борьбы, исторических оценок, вайбистской недостаточности и теоретической полноты, подымем этот трубный глас, то прогонсалоистские симпатии падут также быстро, как стены обветшалого Иерихона4. К тому же, та же молодёжь также хочет высвободиться из-под тягомотного перегруза всякого рода политическими ангажированностями идеологической дребедени. Поиск «идеологии вайба» — также лишь своеобразная попытка уйти из этой затхлой обстановки. Между тем, передовой маоизм на две головы выше. Он способен как предоставить вполне себе почти аналогичную эстетику и вайб, так и, что делает его несоразмерно ценнее, научно-революционный, а не идеологический, анализ, проблематику и выводы.
Главное помнить, переводя на современный лад слова Ленина: если передовой маоизм сам себя не дискредитирует, то его никто не в силах будет дискредитировать. А всякого рода ультрареволюционные завихрения эпохи падут, как только обнаружится манящая альтернатива и разобьётся о суровую, но нисколько не унылую реальность вся ощутимая практическая полезность, а не одна лишь голая эстетика «участия в чём-то радикальном».
Да здравствует обретший сегодня бессмертие El Prezidente Gonzalo, имя которого будет жить в веках!
Да здравствует передовой Марксизм-Ленинизм-Маоизм!
Да здравствует решение поставленных эпохой задач и вопросов!
Да здравствует народно-демократическая и антиимпериалистическая борьба широких народных масс, которую поднимает молодёжь и классово возглавит пролетариат!
Долой гонсалоистскую бредятину!
Долой подмену Маоизма — открытыми Мао Цзэдуном положениями ещё классического ленинизма, позитивное содержание которых было выхолощено догматическим абсолютизмом!
- Не опечатка. Именно что не «гонсалоисты», а просто — гонсалисты. Минуя «о» ↩︎
- Алексей Борисович Разлацкий — основатель «Партии Диктатуры Пролетариата», советский протомаоист, единственный диссидент, сумевший вывести оппозиционное противостояние социал.-империалистическим властям на уровень успешных забастовок и демонстраций, чьё здоровье в конечном итоге было подорвано в тюрьмах, куда он попал, будучи арестован в начале 80-х годов, и умер, не дожив до развала СССР, который предсказывал. В нашей библиотеке есть раздел с некоторыми его работами ↩︎
- «Утро в тебе» — московский музыкальный коллектив, возникший в 2006 г., сочиняющий и исполняющий песни в жанрах альтрока и пост-панка, имевший политически красно-коричневые позиции и участвовавший в сомнительных акциях «Сути времени», но написавший и ряд неплохих и греющих душу любого марксиста песен, вроде «Карл Маркс», «Революция», «Мы не рабы» и (прим.: это вкусовщина автора статьи) «Чаушеску» ↩︎
- Отсылка на библейский сюжет о падении Иерихона, рассказ о котором ведётся в «Книге Иисуса Навина». По легенде, город пал после того, как, многократно обхаживая город в течение шести-семи дней, дренееврейские войска начали громко трубить (отсюда и устойчивое выражение «иерихонская труба»), после чего считавшиеся неприступными городские стены обрушились и он был взят за считанные часы ↩︎