Перевод выполнил Михал Михалыч, оригинал на сайте Kasama
Проект «Касама» хотел бы поделиться «Оценкой культурной революции в Китае и ее наследием на будущее». Он был написан Группой революционных исследований МЛМ в США. В этом всеобъемлющем документе описывается ход Культурной революции (КР) с 1966 по 1976 год, ее достижения и недостатки, а также почему будущие движения за революцию, социализм и коммунизм должны стоять на ее плечах.
Оценка культурной революции: освобождение женщин
Во время Культурной революции женщины добились значительных успехов. Многие устроились на более высокооплачиваемую работу в промышленности, стали политическими лидерами, бросили вызов представлениям о неполноценности женщин и начали уничтожать конфуцианско-патриархальные корни угнетения женщин в Китае. Но чтобы понять, как далеко зашло освобождение женщин и как далеко ему еще предстояло пройти, необходимо обратиться к периоду до освобождения.
Согласно конфуцианскому учению, мужчин уважали, женщин презирали. Женщины не имели экономических или политических прав; всем, кроме нескольких женщин из богатых семей, было отказано в образовании; и они подчинялись своим отцам, мужьям, братьям и родственникам. Жестокий обычай бинтования ног обеспечивал физическую и экономическую зависимость женщин от мужчин. Принудительные браки молодых девушек, избиение жен и изнасилования домовладельцами были общепринятой практикой. Согласно старинной народной поговорке, «жена замужем, как купленный пони — я буду ездить на ней и стегать ее, как захочу». Крестьянки были рабынями рабов.
Победа революции 1949 года открыла новую эру для женщин Китая.
В ходе кампании по земельной реформе в начале 1950-х годов женские ассоциации поощряли крестьянских женщин поднимать головы и выплескивать «горечь» по поводу обращения с ними со стороны крупных землевладельцев. Десятки миллионов женщин получили свою долю земли и впервые вышли из дома, чтобы работать. Уровень грамотности девочек и женщин резко вырос по мере строительства новых школ. Проституция была ликвидирована за короткий период времени. Новые идеи социалистического равенства бросили вызов традиционным представлениям о низшем статусе женщин. Как описала это одна женщина: «Как будто не только их ноги, но и их разум были связаны».
Закон о браке, принятый Народной Республикой в 1950 году, запрещал принудительные браки и браки молодых девушек, выкуп за невесту, домашнее насилие и давал женщинам право на развод. Когда эти реформы столкнулись с сопротивлением мужчин-крестьян, рабочих и партийных деятелей, КПК в 1953 году начала массовую кампанию по реализации Закона о браке. Тем не менее, успехи были ограниченными, особенно в сельской местности, где патриархальные обычаи были глубоко укоренены. Развод, например, было нелегко получить, когда семья мужа заплатила большой выкуп за свою новую невестку.
В 1958–1959 годах «большой скачок» привел к тому, что новые миллионы женщин покинули дом и стали работать. В народных коммунах были построены сети яслей и детских садов, чтобы женщины могли работать в поле и на стройках. По мере того, как женщины присоединялись к рабочей силе при поддержке местных женских ассоциаций, все больше женщин становились руководителями своих производственных групп и вербовались в партию.
Через десять лет после Освобождения китаянки добились большого прогресса в результате социалистической трансформации китайского общества. В то же время в КПК преобладало убеждение, что полное участие женщин в рабочей силе является ключевым условием достижения равенства между женщинами и мужчинами. Эта концепция недооценивала сохраняющуюся силу патриархальной идеологии, укоренившейся в семье, и социальное и экономическое неравенство между мужчинами и женщинами, все еще существовавшее в социалистическом обществе. Многие по-прежнему считали, что мужчины более способны к сложной работе и быстрее учатся, чем женщины. В промышленности большинство женщин работали на менее оплачиваемых работах, таких как текстильная промышленность и «уличная промышленность», небольшие магазины, где женщины не получали такой же заработной платы и пособий, как основная рабочая сила мужчин на государственных фабриках. В сельском хозяйстве система отработки, которая определяла доход, получаемый крестьянами, отдавала предпочтение таким категориям профессий, как трактористы и строители, обычно занимаемым мужчинами. Во многих случаях крестьянки не получали таких же рабочих очков, как мужчины, выполняющие ту же работу.
Большое значение имело то, что традиционная китайская семья во многих отношениях оставалась нетронутой, особенно в сельской местности. Работа по дому по-прежнему оставалась в основном женской. Таким образом, женщины работали в «двойную смену», знакомую работающим женщинам во всем мире, — готовили, убирали, покупали одежду, шили одежду и воспитывали детей, что в то время было чрезвычайно трудоемко и отнимало много времени в Китае. Ответственность за работу по дому является серьезным препятствием для полноценного участия женщин в политической жизни и их развития в качестве лидеров на своих рабочих местах, в районе и в обществе в целом.
Благодаря своей эгалитарной направленности и подчеркиванию роли идеологии Культурная революция создала благоприятные условия для борьбы с мужским превосходством во всех сферах жизни общества. Первые подъемы Культурной революции вовлекли женщин, особенно молодых женщин, в политическую жизнь беспрецедентным образом:
Освободившись от семейного контроля, молодые женщины-хунвейбинки перемещались по территории более широко и в большем количестве, чем когда-либо в истории Китая. Как и их коллег-мужчин, их поощряли бросать вызов родителям, учителям и чиновникам, а также действовать с уверенностью и энтузиазмом, вероятно, никогда ранее не позволявшимися молодым женщинам в Китае.
Активность этих молодых женщин поддерживалась официальной политикой, особенно двумя часто цитируемыми высказываниями Мао: «Женщины держат половину неба» и «Времена изменились, и сегодня мужчины и женщины равны. Все, что могут сделать товарищи-мужчины, смогут и товарищи-женщины».
Представление о том, что они молодые — «циннянь» в отличие от «фуну», или старших женщин, — позволяло молодым женщинам работать и действовать, не определяясь и не ограничиваясь своим полом.
По словам образованной циннянь, которая уехала из Шанхая, чтобы работать в совхозе на острове Чунмин:
«Молодые женщины вроде меня почти не ощущали гендерных ограничений в нашей преданности революции. На этом острове с восемью фермами появилось множество молодых женщин-лидеров. Эта когорта никогда не верила в женскую неполноценность и была свободна от социальных ожиданий роли жены и матери… Мы никогда не беспокоились о том, что нас сочтут неженственными из-за того, что мы превосходим мужчин в нашей работе. Когда молодые женщины и мужчины-лидеры собирались вместе на собраниях или тренингах, мы говорили о своей работе и обсуждали марксистские теории на равных».
Когда Культурная революция распространилась на рабочий класс в 1967 году, работницы в Шанхае, где они составляли треть рабочей силы, организовались против репрессивной политики на своих фабриках и участвовали в захвате власти у правых менеджеров и партийных чиновников. Ван Сючжэнь, 32-летняя техник на текстильной фабрике, была заместителем председателя Шанхайского революционного комитета.
На многих предприятиях были сформированы «Железные девичьи бригады» — отряды молодых женщин, которые брались за самые ответственные и трудные задания. Эти женщины получили национальную известность, когда они занялись «чисто мужской» работой, такой как бурение нефтяных скважин, ремонт высоковольтных линий и строительство мостов. Все больше женщин работали в тяжелой промышленности, присоединялись к ополчению и НОАК, становились техниками и занимали руководящие должности на текстильных фабриках. Половину всех врачей и «босоногих врачей» в деревне составляли женщины.
Девочки, как и мальчики в средней школе, прошли военную подготовку и в большом количестве присоединились к Народной милиции после окончания школы. По словам одного наблюдателя, «Эти мужчины и женщины были организованы для [военной] подготовки, для бригад проектирования инфраструктур, а также для культурных и спортивных мероприятий… Обучение было практичным и организационным, воспитывало командный дух, целеустремленность и дисциплину».
Новые успехи, особенно в городах, были достигнуты в обеспечении ухода за детьми.
На некоторых фабриках имелись комнаты для младенцев и круглосуточные ясли для детей от двух месяцев до четырех лет. В одном детском саду американскому посетителю рассказали, что дети научились «заботиться друг о друге, любить и помогать друг другу» с помощью историй, картинок и игр. На фабриках обычно были столовые. Было понятно, что социализация ухода за детьми и других домашних обязанностей не только освобождает женщин для работы вне дома, но и позволяет им развиваться как политическим активистам и лидерам.
Кампания по контролю над рождаемостью распространяла бесплатные или недорогие противозачаточные средства и выступала за более поздние браки и меньшие семьи — двое детей были идеалом. Это было направлено не только на ограничение роста населения Китая, но и на освобождение женщин для участия в политической жизни.
В то время как некоторые предприятия достигли официальной цели, согласно которой женщины должны составлять 30% от состава революционных комитетов, в большинстве областей этого достичь не удалось. Отчасти это было связано с сопротивлением мужчин. Некоторые представители мужского пола, особенно в сельской местности, утверждали, что нецелесообразно обучать и вербовать женщин в партию, потому что они уйдут после замужества. Более распространенное мнение, как среди женщин, так и среди мужчин, заключалось в том, что о лидерстве следует судить на основе политического сознания и опыта, а не потому, что человек был мужчиной или женщиной, и что женщины все еще догоняют мужчин в этих областях.
На более высоких уровнях руководства представительство женщин было ниже. На съездах партии, состоявшихся в 1956, 1969 и 1973 годах, женский состав ЦК КПК вырос с 4% до 10% и до 13%.
Женщины в деревне
В сельской местности влияние патриархальных представлений и обычаев было гораздо сильнее, чем в городах. Отчасти это было связано с преобладанием традиционных больших семей, возглавляемых мужчинами. В то время как многие городские супружеские пары смогли создать новые семьи, когда молодые сельские женщины выходили замуж, они обычно покидали свои деревни и присоединялись к семьям своих мужей. Семьи по-прежнему ценили сыновей, так как они оставались с семьей и обеспечивали ее. В сельской местности мужчины оказывали более сильное сопротивление равенству с женщинами, что создавало удушающую политическую атмосферу дома, подрывавшую уверенность женщин в себе и лидерские способности.
Кроме того, более низкий уровень экономического развития препятствует прогрессу сельских женщин. Ухода за детьми было меньше, и о многих детях заботились их бабушки. У крестьян было более маленькие пенсии, чем у городских рабочих, что способствовало более сильному предпочтению сыновей, которые могли бы позаботиться о них в старости. Кроме того, работа по дому была более обременительной, чем в городах.
Культурная революция обратилась к этой ситуации как материально, так и политически. Новые заводы по производству тракторов, удобрений и пищевых продуктов обслуживали сельское хозяйство и приносили больше доходов социальным службам коммун. Увеличение механизации устранило часть тяжелого ручного труда, за который мужчины получали больше рабочих очков. Как уже говорилось в разделе, посвященном «босоногим врачам», услуги здравоохранения для женщин, мужчин и детей значительно улучшились. Аборты были доступны по запросу и были наиболее распространены в семьях, в которых уже было желаемое количество детей. Коллективные швейные бригады со вновь приобретенными швейными машинами и механизация помола зерна сократили время, затрачиваемое женщинами на работу по дому.
Во многих коммунах были организованы бригады «железных девушек», и работницы стали более настойчиво требовать равной оплаты за ту же работу, которую выполняют мужчины. Этому процессу способствовали женские учебные группы и программы обучения лидерству. В некоторых сельских округах на руководящих должностях было в три раза больше женщин, чем до Культурной революции.
Традиционным представлениям о месте женщины бросили вызов более восьми миллионов молодых образованных женщин, отправленных в сельскую местность в рамках движения «ся-сян» для работы с крестьянами и обучения у них. Без бремени семейных обязанностей они могли работать учителями и медицинскими работниками, а также занимать руководящие должности в своих производственных и сельских подразделениях.
Эти образованные женщины также служили примерами для своих сестер в деревнях.
Во время визита в деревню Лю Лин в 1969 году два шведских журналиста написали о трансформации, которую 39-летняя женщина испытала в результате Культурной революции. Теперь член ревкома, она объяснила, почему раньше не была активна в руководстве бригады, к которому принадлежала:
«Я была эгоисткой. У меня было свое домашнее хозяйство и мои дети, о которых нужно было заботиться. Я думала о своих личных интересах и не была активным членом правления. Но, изучая председателя Мао, я поняла, какую ошибку совершала, сидя молча на собраниях правления, думая о своем собственном хозяйстве вместо государственных дел. До Культурной революции женщины были слишком привязаны к собственному дому. Теперь мы читаем газеты и обсуждаем вопросы. Раньше только мужчины обсуждали это, отдыхая от работы в поле…
Для старших из нас, которые никогда не ходили в школу, это тяжело. Однако молодые женщины учатся вместе с нами и учат нас по цитатам Председателя Мао Цзэдуна. Молодые женщины говорят, что мы, женщины, должны уметь принимать решения».
По мере того, как в ходе Культурной революции женщины становились политическими активистками, активизировался набор женщин в партийные и революционные комитеты, а также на более высокие руководящие должности. В 1972 г. и в начале 1973 г. Федерация женщин была воссоздана до провинциального уровня на большей части территории страны.
Это помогло создать политическую базу для дальнейших преобразований.
В 1974 году в ходе кампании «Критикуй Линь Бяо, критикуй Конфуция» произошла более лобовая атака на патриархальное угнетение женщин. Национальные СМИ подчеркивали связь между конфуцианскими идеями превосходства мужчин и патриархальными идеями и обычаями, все еще преобладающими в китайском обществе. Неотъемлемой частью этой кампании были женские ассоциации на местном уровне, где женщины могли более свободно говорить о дискриминации и дополнительном бремени, с которыми они сталкивались. Многие уездные партийные комитеты создали «женские рабочие кабинеты», в задачи которых входило проведение занятий по политической грамотности для женщин. Сообщалось, что в одном районе Пекина более 60 000 женщин занимались изучением марксистской теории.
Понимание, которое женщины получили благодаря изучению конфуцианства, использовалось для борьбы с гендерным неравенством в общественной и семейной жизни. Роли женщин в домашнем хозяйстве были поставлены под сомнение, что привело к широкому распространению в качестве образцов для подражания мужчин, которые заботятся о детях и выполняют работу по дому, пока их жены учатся или посещают политические собрания.
Институт брака и концепция равной оплаты за равный труд подверглись новому анализу. В конечном итоге Федерация женщин развернула общепровинциальную кампанию по проведению работы в трех областях:
1) поощрение брака по свободному выбору, поздних браков, отмена выкупа за невесту и традиционных брачных ритуалов, символизирующих «продажу» женщин;
2) поощрение равной оплаты за равный труд для женщин, включая серьезные усилия по переопределению «равного труда» как «работы сопоставимой ценности», а не как «такой же работы», поскольку большая часть работы в сельских районах Китая связана с полом;
3) создание круглогодичных яслей и детских садов, наряду с агитацией за то, чтобы мужчины разделяли домашние обязанности.
Тесно связанный с этим вопрос, поднятый во время антиконфуцианской кампании, заключался в поощрении браков внутри деревни, что бросало вызов феодальной традиции, согласно которой женщины должны были «выходить замуж» в другой деревне. Это позволяло молодым женщинам выбирать себе брачных партнеров из школы, работы, милиции и молодежных групп в деревне. Это также позволило им остаться и развиваться как лидеры в своих родных деревнях.
Как и все социалистические новшества, возникшие в ходе Культурной революции, эти попытки искоренить традиционные мужские шовинистические взгляды и практики в семейной и общественной жизни в одних областях были более успешными, чем в других. По словам американского социального работника, который разговаривал с женщинами в детских садах и на фабриках в городских районах, развод был бесплатным. С другой стороны, американский ученый, проводивший полевые исследования в сельской местности, сообщает, что оспариваемые разводы, обычно инициированные женщинами, разрешались только после длительного процесса неформального и формального посредничества, направленного на примирение сторон.
Вопрос о китайских женщинах и сексуальности часто поднимается во время дискуссий о Культурной революции. С одной стороны, не было коммодификации женщин, как в капиталистическом обществе. Не было ни женщин, торгующих своими телами на рекламных щитах, ни на улицах. Женская одежда была функциональной, а не предназначенной для того, чтобы выделяться или привлекать внимание. Городские женщины, которых встретил американский посетитель в 1971 году, носили темные брюки, белую блузку и простой пиджак с пуговицами спереди — все свободного покроя. Редактор американской газеты, посетивший Китай в 1972 году, сделал показательный комментарий: «За двадцать три дня в Китае я не видел ни одной взрослой женщины в юбке. И линию груди почти так же трудно найти».
Для женщин в социалистическом Китае свобода считалась свободой работать вне дома, свободой участвовать в политической жизни и борьбе, свободой строить социалистическое общество и свободой от обращения с ними как с сексуальными объектами, но не сексуальной свободой. За исключением кампаний по контролю над рождаемостью, вопросы сексуальности практически не обсуждались публично. Секс до брака был запрещен; молодые женщины, нарушившие требование целомудрия, подвергались суровому остракизму. Традиционные представления о «правильном поведении», как правило, ограничивали социальные взаимодействия между молодежью, в том числе публичные проявления привязанности. Однако эти ограничения могли быть более выраженными в городских районах. По словам Мобо Гао:
«Это правда, что даже в традиционном Китае сельская беднота обоих полов никогда не была так ограничена в сексуальном плане, как образованная элита. Но участие женщин в политической жизни и их освобождение с точки зрения самовыражения и самореализации никогда не были такими широкими и очевидными, как в период Культурной революции в Цинлине и деревне Гао. Например, именно благодаря тренировкам местных ополченцев Гао Чаосинь и Цзян Тунъэр полюбили друг друга и поженились».
В той мере, в какой все еще существовали жесткие социальные ограничения для молодежи, они подрывали идею свободного выбора партнеров для брака и лишали молодых женщин и мужчин возможности контролировать свою сексуальность. Другим примером такого узкого взгляда на «социалистическую мораль» было то, что публичное обсуждение гомосексуальности, даже существования лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров в китайском обществе было неслыханным.
В целом, за одно поколение материальные условия и качество жизни женщин в Китае значительно улучшились. Во время Культурной революции стало понятно, что это результат труда и борьбы мужчин и женщин за построение социализма, и что полное равенство женщин может быть достигнуто только путем развития коллективных социалистических институтов.
В то же время недооценивалась потребность в широкой, постоянной политической мобилизации и кампаниях по искоренению идей мужского превосходства, преодолению социального неравенства между мужчинами и женщинами и развитию мощного женского лидерства во всех сферах жизни общества. Важной частью этого является понимание критической важности женских организаций в выдвижении этих вопросов на передний план в рамках революционного движения, как в социалистическом, так и в капиталистическом обществе.
Поскольку мы делаем эти критические наблюдения, они должны быть помещены в историческую перспективу. Женщины-революционерки в Китае в 1960-х и 70-х годах пытались найти путь к полному освобождению женщин в социалистическом обществе, только вышедшем из феодализма, пронизанном тысячелетней системой идей и обычаев, которые во всех отношениях подчиняли женщин.
В те же годы буржуазные и революционные женщины в США спорили о путях и природе освобождения в империалистическом обществе с гораздо более высоким уровнем экономического развития, иной культурой и иным сочетанием механизмов сохранения женского неравенства. Таким образом, борьбу китайских женщин во время Культурной революции нельзя рассматривать через призму США или Европы. Области большого прогресса и медленного прогресса китайских женщин во время Культурной революции должны оцениваться на основе реальных проблем, с которыми они столкнулись в то время.
После Культурной революции революционеры во всем мире получили новое представление о функционировании патриархата. Важные успехи были достигнуты в мобилизации женщин на борьбу против всех форм угнетения, с которыми они сталкиваются, и в занятии позиций ведущих политических активистов и лидеров революционных организаций. Эти достижения в теории и практике помогут наметить путь для будущих социалистических обществ, чтобы разорвать все цепи угнетения женщин.