22 июля 2014 г.
/Мы вовсе не хотим завоёвывать космос,
хотим только расширить Землю до его границ./
Среди тёмной, ледяной мглы космоса есть планета, называемая Землёй. Живёт на ней племя людское, сохами и бомбами пашут землю, скальпелями и штыками режут плоть, головой и кулаками прокладывают путь. И только остановившись, чтобы всмотреться в чёрное звёздное небо, ощущают люди пронизывающее ледяное Одиночество.
И чего только не выдумали философы и богословы (о, полёт их фантазии был выше курса самых гордых птиц!), дабы избавиться от верного спутника ледяного Одиночества — вечного Страха. Не видели, да и не могли видеть они простого, но мужественного решения — человеку нужен человек.
Внутри каждого бездонная пустота, мрачное ничто. Но что для одного не ценнее межзвёздной пыли, то для другого сверкает тысячью солнц. Осветить свою тьму, растопить свой лёд можно лишь другим огнём.
За сотни лет до нашей эры древние рассказали трагичную историю о Принесшем Огонь. Поразительна их мудрость и дальновидность, ведь и по сей день ревнивые и мелкие божки чинят преграды пирофорному человечеству.
О, сколько воздвигнуто кирпичных стен, чтобы сдержать людской огонь!
/Днём они шевелятся у станков и моторов.
Ночью спят без снов и почти без дыхания, со смертной усталостью./
Своих стальных, безропотных, верных помощников человек обратил средством порабощения, меж равных от рождения поставив Машину и обесчеловечив этим их отношения. Одни отдают свою жизнь, свои силы, обращая упрямую материю в товары и новые части Машины, дабы другие умаляли себя чёрствостью, бесчеловечностью и гонкой за звенящим металлом.
Этот порядок разрушил прежние отношения меж людьми, стерев всякий сакральный налёт, обнажив безжизненный блеск чистой эксплуатации. Но не Машина вовсе в этом виновата, а сам человек.
В помощь бездыханной Машине люди создали сестёр Забот. Верой и правдой служат Заботы нынешнему миропорядку, верой и правдой они чинят препятствия людям. Их слышно каждый день, в шуме Машины и ропоте Толпы.
/Раз кого я посетила, В мире всё тому не мило;
Тьмой душа его объята: Ни восхода, ни заката!
Пусть его все чувства мощны — В сердце мрак царит полнощный;
Пусть богатство он имеет — Им на деле не владеет;
В счастье, в горе он страдает, В изобилье — голодает;
Ждет ли радость, скорбь ли точит — Всё охотно он отсрочит;
Все в грядущем полагая, Он лишь ждёт, не достигая./
Имя младшей Заботы — Успех. Шепчет она на ухо: «Работай, работай не покладая рук и ты станешь богаче!», «Работай, работай и ты станешь так же богат, как и они!».
И человек сильнее вгрызается в ненавистные землю, металл, руду, поливая их своим потом. А вместе с потом человек теряет и свою жизнь, и свои силы, и свою молодость. За блеском пота уже не видно человека…
И человек всё более жаждет богатств, совершает омерзительные поступки в вечной погоне за чистоганом. И с каждым преступлением размывается облик человека, его внутренний стержень, его человечность. За блеском золота уже не видно человека…
Не может быть этой гонке конца, она вечна, как и сама Вселенная, нет в ней спасения. Живя завтра, не живёшь никогда.
Имя средней Заботы — Естественность. Говорит она: «Да, человек уже не животное, но всё ещё часть Природы. А потому всё неестественное — нечеловечно». О, сколь коварна и хитра эта Забота, истый враг равенства!
Кому-то она уготовила судьбу пахаря, а кому-то судьбу пекаря. Первым она приказывает любить вторых, а вторым — первых, ведь иное — против Природы. Кто-то должен делать Машину, а кто-то людей. Ведь иное — против Природы.
Словно человек родился и уже известно чем он станет, что и кого он полюбит. Так Естественность подменяет настоящих людей их блёклыми копиями, тусклыми призраками. Ведь иллюзия не то же, что оригинал, и не способна нести огонь.
Но всё течёт, всё меняется, и порой Естественность снисходительно добавляет: «Всё же человек не животное, а потому Природа человека отличается от животной». Не надо думать, будто этим дала она свободу, отнюдь! Этим она поставила новые рамки существования, делая иллюзии людей покорнее, прибыльнее, лишь более отдаляя людей друг от друга.
Имя старшей Заботы — Долженствование, она и воспитала своих сестёр. Громко вещает она, отражаясь в каждом куске Толпы: «Ты человек, а значит ты должен!», каждому раздаст обязанности и ответственно будет следить за их исполнением.
О, как широк её арсенал! Рамки всех цветов, верёвки всех материалов, клетки всех размеров! Каждому найдётся своя общественная тюрьма, каждому найдётся непроходимая топь к другому огню.
Долженствование ставит невыполнимые требования, идеал Долженствования не существует в жизни. За каждым требованием идёт следующее, эта гонка также вечна и нет в ней спасения. Возненавидев себя за своё мнимое несовершенство, люди теряют человечность. Как можно любить другого, презирая себя?
Долженствование тоньше, незаметнее своих сестёр. И самые опытные, и самые мудрые не могут порой разглядеть её обезображенного лица в окружающих вещах.
/Как ты думаешь, долго нам еще надо копить,
чтобы вместо простой стены сделать телевизорную?/
Но и Забот не хватает, чтобы люди пребывали в Одиночестве. Тяга к другим людям невероятно сильна, озябшие от тысячелетнего угнетения хотят отогреться в другом огне.
Чтобы сохранить ветхий миропорядок нужна Подмена. Нужен грандиозный всемирный Спектакль, нужно шоу, представление. Пусть будет суррогат общения, пусть будет суррогат любви, пусть будет суррогат огня! Пусть глубоко несчастные люди не будут сознавать причины своей грусти и своих страданий.
Всё опасное — обезопасить, поглотить, сделать частью Спектакля.
Всё живое — усыпить, погасить, заменить уродливой копией.
Всё высшее — объявить наивным, в остатке получив лишь животное.
Подмена выстраивает огнеупорный купол над бездонной пустотой, замыкая нас в мире иллюзий, превращая и нас в иллюзии… Кажется, что всё изменилось и живём мы новую жизнь… О, какая же это наивность!
Те же, кто смог разглядеть в нынешнем миропорядке мерзость, Спектакль и Заботу, но не смог найти выход, обречены на Уход. Они разглядели врага, но не объявили ему войну.
Радужными мирами пестрит их воображение, на волнах страданий уплывают они в несуществующие просторы, настоящая реальность остаётся где-то позади, в отдалении… Пока жизнь снова не напомнит о себе, они получают своё эрзац-счастье, свой суррогат… Но жизнь обязательно напомнит, упрямо и жестоко возвращая мечтателей назад, к боли и притеснению.
Даже собираясь вместе, не обретут они другого огня. Единство в фантазии не означает единства в жизни, другой огонь не обрести в паре ярких товарищеских вспышек. Пока на Земле остаётся хоть один раб, свободным не будет никто.
Огонь разом пронзит всех после освобождения каждого.
/«Такие, как ты, долго не живут».
«Такие, как я, живут до самого дня своей смерти»./
Путь к новому миру — это борьба. Никто не даст избавления, люди добьются свободы лишь своими силами.
Первый бой пройдёт за Душу и Разум человека, это бой против непротивления. Воскресив чаяния людей о спасении, указав настоящий путь к нему, человечество одержит первую победу. Первый бой самый трудный, для него потребуется более всего мужества. Легко впасть в отчаяние и проиграть.
Второй бой пройдёт за власть над Машиной. Она станет подле людей, но не между ними. Это будет второй победой: закончится долгая история угнетения и несвободы. Дело останется за малым, но самым существенным.
Третий и последний бой будет внутри каждого. Разум и Душа сговорятся, займут положенные каждому места. Не обратятся более Разум жестокостью, а Душа хаосом, ведь чувствует Душа, где её вторжение приведёт к страданиям, ведь знает Разум, что бесполезен и чужд он в царстве Души.
Привычка, инерция и разочарование в людях — вот три кита, на которых зиждется непротивление старому миропорядку. Значит, нужно стать китобоями. Готовь гарпун, человек, последние дни не за горами!