24 марта 2014 г.
На фронтах второй мировой войны погибло около 27 млн. человек.
Среди этих людей были русские, немцы, евреи, китайцы, поляки, американцы, множество других народностей земного шара.
Война уничтожала посевы, война губила дороги и фабрики. Единственное ради чего она жила — гибель и разрушение. Культура, производство, воспитание — все подчинилось этой смертельной пляске.
Но помимо этих 27 миллионов погибло 33 миллиона мирных жителей. Согнанных в рабство и умерших от непосильного труда, расстрелянных или отравленных газом, попавших под бомбежки в Лондоне или Дрездене, уничтоженных ядерным оружием и встретивших голодную смерть в блокадном Ленинграде.
Здоровый человек в войне не видит ничего хорошего. Если у человека все в порядке с головой, на деле он является пацифистом, даже если называет себя милитаристом.
Я постараюсь объяснить почему.
Войны всегда представляют собой борьбу за имущество.
Порой подменяются понятия, и говорят, что война это борьба за ресурсы, но на деле мы говорим о завоеваниях для правящих групп средств обогащения, которые в целом нужны человеку, но которые бы ему принадлежали скорее не с победой в войне, а при свержении эксплуатации.
Никогда не было войны голодных с сытыми. Обычно это называется революцией или восстанием. Если какой-то народ не может удовлетворять свои естественные потребности на территории своего расселения — он просто не формируется.
Войны же затеваются между государствами, и не несут никакой функции помимо ОБОГАЩЕНИЯ, в то же время как обогащение здесь — удел начальников и правителей, но не солдат и народа. Войны никогда не затевались из-за “природы человека”, которую снова притягивают за уши сторонники человеконенавистнических систем или трусливого консерватизма. Доказательством этому может служить низкий уровень межплеменной агрессии среди примитивных обществ, сохранившихся на земном шаре, которые, исходя из простейшей логики, должны быть ближе к “чистой” сущности человека, не искаженной законодательством, которое намеренно природу человека сдерживать.
Дело в том, что присвоить чужое имущество, это может быть и приятно, но не жизненно важно, а заставить рисковать человека жизнью довольно непросто без развитой политической системы.
Ранее война была исключительно принудительной для солдат. Исключение составляли некоторые кочевые народы и милитаризованные общества вроде спартанского.
Стоит тут же сделать оговорку: спартанцы были типичным рабовладельческим обществом древней Греции, и число свободных граждан там было разительно меньше числа рабов и крепостных, которые собственно являлись коренным населением Лаконии. Таким образом, спартанцы хоть и были обществом воинов, но выражали только свои рабовладельческие интересы, были военной “элитой”, а илоты (фактически рабы) составлявшие основную силу армии по крайней мере в позднюю эпоху Спарты, были пушечным мясом, сражались и погибали, убоявшись террора своих хозяев.
Тем не менее, воспетые в искусстве спартанцы, хоть, вероятно, и были умелыми воителями, но никогда не достигли бы на этом поприще настоящего успеха без своих рабов. А, соответственно, полноценной армией, без рабов, их считать невозможно.
Что же касается кочевников, здесь мы видим аналогичную картину, за исключением того, что они занимались войной как раз таки для прокорма, то есть по сути дела разбоем, ведь их налеты трудно назвать военными операциями, зачастую происходившим по отношению к беззащитному населению. Если же мы говорим о армии, например, монгольской — ее фундамент снова и снова составляли порабощенные народы. И так было всегда.
Дело в том, что никто не хочет умирать. На самом деле, вся военная романтика — не более чем утешение несчастных. Легенды о Вальхалле, райских садах шахидов или других чертогах воинов, это высшее доказательство естественного ужаса человека перед войной. Во-первых, по настоящему в этих мифах никто не погибает, солдата просто переводят в иную формацию — страх перед неизвестностью уже смягчен. Во-вторых, обещанная загробная жизнь всегда гораздо приятнее жизни земной. И здесь мы подходим к самой сути.
Итак, расставим все элементы мозаики на свои места. Что мы имеем?
Воюют обычные люди, но они не имеют права на справедливый раздел завоеванных благ. Люди не хотят умирать, и единственной причиной, которая ведет их к войне, остается абстракция (религиозная или национальная). По какой причине человек принимает абстракцию? Потому что она прекраснее реальности.
Выходит, что война выполняет двойную функцию — обогащает богатых и отводит от них вполне естественную агрессию народа. Соответственно, война остается одним из главных охранителей социальной иерархии. Этим можно объяснить успех культивации милитаризма слабых, с социальной точки зрения, государств: Европа времен Крестовых Походов, Третий Рейх, Северная Корея.
Конечно, существует и оборонительная война. Ее существование гораздо объяснимее, ведь тут речь заходит о сохранении жизни или статуса-кво. Поэтому так часто агрессию стремятся выдать за защиту.
Таким образом, милитарист восхищен не войной, а всем, что составляет отвод от ее сути. Он хочет быть рыцарем, но он будет солдатиком с мокрыми штанами. Он хочет быть героем, но ему придется стать мерзавцем. Война калечит психику и ничего не дает как духовно, так и материально. Самое печальное и смешное: никто из разжигателей войны этого и не обещает.
Если вы хотите войны, подумайте — как вы живете в состоянии мира? В нашем “развитом” обществе, не в пример “дикому” это просто: отнять у человека его выбор, волю к осмыслению своего бытия и интересную, обеспеченную всем необходимым жизнь, а потом использовать это для того, чтобы отправить его умирать за свои капиталы.
Для человека состояние войны более противоестественно, чем хождение вверх ногами. Во время самих боевых действий происходит вовсе не красивое сражение благородных рыцарей с коварными врагами. Стреляет в сторону противника меньшинство, а целится еще меньше, а самым эффективным средством уничтожения является авиа-бомбежка и артобстрел, не только из-за поражающей мощи, но и из-за отсутствия психологического контакта убийцы и жертвы.
Герои-убийцы на войне — это психи, которые возлюбили смерть. Остальным людям это не свойственно. Зато почти каждый мочится или испражняется перед боем. Оно и понятно.
И вот в чем загадка: одно дело Гитлер — диагноз которого очевидная некрофилия, другое дело огромные массы, которые одурачили сверху, отправляя на убой.
Германии война послужила если не мировым позором и муками совести за чужие народы, то потерями в 5,5 млн. солдат и 1 млн. мирных немцев. И это те люди, которых нацисты оболванили, восхваляя романтику милитаризма и битвы за “жизненное пространство”, рассказами о еврейском заговоре и запугиванием угрозой коммунизма.
В то же самое время, оружейные промышленники получили огромные деньги и избежали нюрнбергского суда, союзники и СССР принялись делить сферы влияния, а люди, жившие в бедности, продолжили жить в бедности.
Существует насилие, вызванное недостатком хлеба. Существует насилие, вызванное психологической фрустрацией. Существует насилие сексуального характера. Но военное насилие — направленное на убийство незнакомых вам людей ни за что, направленное на почесть неживому флагу и символу — это либо обман, либо патология.
Алексей Липатов