Товарищ В. Мюнцер
Во Франции уже несколько месяцев продолжается массовая мобилизация против повышения пенсионного возраста, которая привела в последние дни к политическому кризису. Мы публикуем текст французского товарища с анализом происходящих событий. Какую роль в массовом движении играют профсоюзы? К каким политическим изменениям приведет нынешний кризис? Есть ли во Франции перспектива социалистической революции?
Вот уже почти три месяца Францию потрясает одно из крупнейших рабочих движений в новейшей истории. В то время как профсоюзы продолжают терять как боевой дух, так и своих членов, и появляются новые, менее структурированные типы социальных движений, такие как «желтые жилеты» в 2018-2019 гг., профсоюзы предприняли несколько интенсивных забастовочных движений с начала первого президентского срока Макрона с целью восстановления имиджа профсоюзных организаций. Сначала в 2018 году против отмены специального трудового кодекса железнодорожников, затем в следующем году, с декабря 2019 года, против первого законопроекта, направленного на уничтожение государственной пенсионной системы, который был временно отозван из-за эпидемии COVID-19. После протестного движения против предложенного законопроекта «Contrat première embauche» («первый трудовой договор») в 2006 г. — сделать такой трудовой договор для лиц моложе 26 лет, который позволил бы работодателям увольнять работников без компенсации и освобождать их от уплаты взносов на социальное страхование, — ни одному крупномасштабному национальному профсоюзному движению не удалось противостоять неолиберальным реформам, выдвинутым сменявшими друг друга правыми и «левыми» правительствами — от Жака Ширака (правый центр) до Эммануэля Макрона (центр), не говоря уже о Николя Саркози (правый) и Франсуа Олланде (левый).
В этом году на демонстрации, организованные профсоюзами 19 и 31 января, вышло рекордное количество людей, протестовавших против плана правительства повысить пенсионный возраст с 62 до 64 лет. Это происходит в разгар кризиса инфляции, после того, как крупнейшие французские компании получили в 2022 году прибыль в размере более 152 миллиардов евро…
Однако эти демонстрации затмили реальный уровень участия в реальных забастовках, который снижается с начала протестов. Более того, смелый ход главного «боевого» профсоюза, Всеобщей конфедерации труда (ВКТ), по заключению компромисса с более умеренной Французской демократической конфедерацией труда (ФДКТ), чтобы достичь соглашения и выступить единым профсоюзным фронтом против правительства, привел к определенной потере импульса со стороны рядовых активистов и к растягиванию дней забастовки на несколько недель. Вместо мощной продолжительной забастовки рабочих призвали провести «бусинную» забастовку — когда дни забастовки выглядят как бусинки на ожерелье, оставляя пространство или время между каждой бусиной.
Движение по-настоящему начало усиливаться только с приближением голосования по законопроекту в Национальном собрании, а затем в Сенате — двух законодательных палатах французской парламентской системы. Митинг 7 марта прошел успешно, с большим количеством забастовщиков и большим освещением в СМИ, и все это на фоне грубых ошибок, допущенных представителями правительства, освещаемых в прессе. Ярким примером является заявление министра труда Оливье Дюссо о предлагаемом увеличении пенсии по старости до 1200 евро в месяц для работников, проработавших более 40 лет за минимальную заработную плату. Дюссо и его коллеги утверждали, что эта мера принесет пользу 40 000 человек, но исследование показало, что она положительно повлияет только на 48 человек!
Стремясь как можно быстрее положить конец уличным беспорядкам, правительство премьер-министра Элизабет Борн1Пятая Французская республика, названная в честь пятой республиканской конституции в истории Франции, которая была обнародована в 1958 году, представляет собой президентскую систему с сильной исполнительной властью и уменьшенным влиянием парламента на правительство. Каждые пять лет люди голосуют за следующего президента, избираемого всеобщим голосованием в два тура. После этих выборов проводятся вторые, на которых определяется состав парламента. Президент, глава государства, должен назначить премьер-министра — главу правительства. Премьер-министр является главой совета министров, исполнительной власти вместе с президентом, но требует поддержки парламента для принятия новых законов. Президенту не требуется поддержка законодательного органа, чтобы оставаться на своем посту. Таким образом, дважды в новейшей истории у левого президента (Франсуа Миттеран с 1986 по 1988 год и с 1993 по 1995 год) был правый премьер-министр — поскольку в парламенте доминировали правые — и аналогично правый президент (Ширак с 1997 по 2002 год) работал вместе с левоцентристским премьер-министром. Это явление называется «сожительство». Прим. автора. избрало стратегию блицкрига, прибегнув к использованию статьи 47.1 Конституции и статьи 38 Регламента Сената. , которые позволяют сократить время обсуждения и подвергнуть цензуре предлагаемые поправки к закону. Этот авторитарный метод толкнул в оппозиционный лагерь ряд депутатов, высказывавших сомнения по поводу пенсионного законопроекта. Это особенно касалось парламентариев, принадлежащих к республиканской группе, обычно союзников либеральных реформ Макрона. Отказ президента встретиться с представителями основных профсоюзов для «обсуждения» условий реформы — необычный для французской традиции отказ от заключения коллективных договоров — еще больше усилил опасения законодательных и профсоюзных органов по поводу того, что исполнительная власть управляет без участия «corps intermédiaires», что буквально означает «посреднические органы» (на французском политическом жаргоне политические представители различных групп интересов в обществе, таких как союзы, ассоциации и т.д.). Видя, что крайне агрессивный и авторитарный подход правительства угрожает их собственной власти, относительное большинство в парламенте — от крайне правых до крайне левых, включая «мятежников» из центра и традиционно правых — стало враждебно относиться к реформе. Накануне окончательного голосования по тексту в нижней палате 16 марта один из ведущих деятелей правой Республиканской партии посоветовал госпоже Борн применить конституционное «ядерное оружие», статью 49.3, для принятия законопроекта, чтобы избежать необходимости парламентского голосования. Статья 49.3 действующей Конституции позволяет правительству «брать на себя ответственность» — в некотором смысле требуя от законодательного органа «доверять» правительству в том, что оно делает то, что полезно для Республики, — и принимать законопроект без голосования.
В четверг, 16 марта, в 15:00 премьер-министр, следуя решению Совета министров и президента Республики Эммануэля Макрона, приостановил заседание парламента — в присутствии членов парламента, которые громко освистывали ее, скандируя «в отставку!» и пели государственный гимн2Т.е. «Марсельезу». Прим. ред. — с применением статьи 49.3. Все более изолированная администрация Макрона была вынуждена прибегнуть к этой экстренной мере, которая немедленно привела к еще большему обострению напряженности. Поскольку оно «берет на себя ответственность», использование статьи 49.3 подвергает правительство вотуму недоверия со стороны парламента. То есть парламент может проголосовать за то, что у него нет доверия к правительству, чтобы брать на себя ответственность по этому конкретному законопроекту и, кроме того, продолжать управлять страной. Если большинство депутатов одобрит «вопрос недоверия», который должен быть внесен в течение 24 часов с момента применения статьи 49.3, то существует возможность свержения правительства: новые парламентские выборы и «увольнение» премьер-министра.
Статья 49.3 была включена в конституцию во время войны в Алжире — периода большой нестабильности во французском обществе, который привел к неудавшемуся перевороту крайне правых офицеров в 1958 году. Одна из нескольких статей, включенных в Конституцию и дающих правительству полномочия преодолевать будущие кризисы, статья 49.3 становится все более и более спорной в своем применении вне кризисных ситуаций. В то время как последние десять случаев, когда действующее правительство использовало эту конституционную статью, приводили лишь к «символическим» вотумам недоверия, которые не имели шансов пройти и были выдвинуты только крайне правой или левой оппозицией, чтобы выразить свое неодобрение тривиализации этого авторитарного метода управления, в контексте пенсионной реформы применение статьи 49.3 приобрело иной смысл. Из все более распространенной законодательной процедуры 49.3 снова стала представлять собой авторитарное средство осуществления власти. В результате оппозиция пенсионной реформе — экономическая оппозиция, организованная вокруг профсоюзов, — превратилась в более широкую политическую оппозицию, включающую политических акторов с разных сторон.
Впервые вотум недоверия внес депутат-центрист, т.е. из той же политической фракции, что и само правительство. В дни, предшествовавшие голосованию по вотуму недоверия Национальному собранию в понедельник, все больше и больше депутатов от республиканской группы выступали, чтобы выразить свою поддержку голосования за отстранение правительства от власти, несмотря на официальную позицию их партии «не за пенсионную реформу и не за вотум недоверия». В средних и крупных городах страны по вечерам устраивались спонтанные митинги, что приводило к жесточайшим репрессиям: каждую ночь в Париже производилось от 50 до 300 задержаний. Несмотря на массовую поддержку около 70% населения вотума недоверия, профсоюзы, обретя видимость стабильности, возродившейся силы и легитимности, начали проявлять признаки внутреннего раскола. Это разделение образовалось между теми, кто находился в верхушке крупных профсоюзных конфедераций (таких как ВКТ и ФДКТ), кто опасался возвращения «желтых жилетов» и утраты профсоюзного контроля над движением, и теми, кто поддерживал его расширение и радикализацию (например, генеральный секретарь местного профсоюза департамента Буш-дю-Рон и член прокубинской Всемирной федерации профсоюзов (ВФТ) Оливье Матеу).
В понедельник, 20 марта, в день решающего голосования в Национальной ассамблее, все взоры были прикованы ко все еще колеблющимся депутатам-республиканцам. В 18:45, после более чем двухчасовых дебатов и получасового голосования, межпартийный вотум недоверия, представленный центристской группой LIOT3LIOT (Libertes, Independants, Outre-mer et Territoires) — «свободы, независимые, заморские территории и территории», небольшая фракция депутатов в нижней палате парламента Франции, состоит из левых либералов и корсиканских националистов). Прим. ред., был вынесен на голосование и отклонен 9 голосами из 573… Пиррова победа4Победа, последствия которой настолько разрушительны для победителя, что ее можно почти считать поражением. Прим. автора. правительства. До этого из провалившихся вотумов недоверия самому близкому к принятию не хватило более 50 голосов! Таким образом, итоги голосования 20 марта свидетельствуют о количественном продвижении в сторону реального кризиса действующей власти, почти полностью вызванного уличным движением, вынудившим парламентариев выбрать чью-то сторону.
Одно можно сказать наверняка: Франция стоит на пороге институционального кризиса масштаба, невиданного за последние 50 лет, с классовым разделением, которое становится все яснее и острее с каждым днем. Это указывает на то, что мы вступаем в период кризиса, как сказал Грамши, который является
«кризисом гегемонии правящего класса, [и] который возникает либо потому, что правящий класс потерпел неудачу в каком-то большом политическом предприятии, для которого он пытался добиться, или навязать силой, согласия широких масс, или потому, что широкие массы вдруг перешли от политической пассивности к известной активности и выдвинули цели, которые в своем неорганическом комплексе составляют революцию. Говорят о «кризисе власти», и это на самом деле кризис гегемонии или кризис государства […]».
Antonio Gramsci, The Modern Prince, Foreign Languages Press, Paris, 2021, p. 165.
В ходе движения против проекта неолиберального пересмотра французского трудового законодательства в 2016 году, предложенного правительством «социалистического» президента Франсуа Олланда, большое количество молодых людей, как студентов, так и рабочих, радикализировалось влево. Вероятность того, что так называемое левое правительство могло не только принять закон об аннулировании гражданства после террористических атак 2015 года, явно нацеленный против иммигрантов, но и отменить трудовой кодекс и имевшиеся в нем защитные меры для трудящихся, а это было чем-то таким, о чем предыдущие правые правительства и не мечтали, стало главным фактором, заставившим многих людей порвать с институциональными левыми. Сегодня мы наблюдаем новый случай радикализации. Сегодня, как никогда ранее, бунтующая молодежь и рабочие нуждаются в подлинно революционной организации, которая могла бы дать последовательный политический выход народным стремлениям порвать со статус-кво «диктатуры капитала» (выражение, которое получает все большее распространение среди борющихся французских пролетариев!). Среди мейнстримных левых медленно преодолевается спонтанный фетишизирующий дух движения, и некоторые ранее «радикально-реформистские» интеллектуалы, такие как Николя Фрамон и Фредерик Лордон, призывали к необходимости создания массовой пролетарской партии. Такие призывы следует понимать как желание преодолеть нынешнее доминирование на левом фланге большой зонтичной избирательной платформы или «партии» под названием La France Insoumise — «Непокоренная Франция» — бывшего кандидата в президенты Жана-Люка Меланшона. Таким образом, эти интеллектуалы, а также часть леворадикальной молодежи требуют если еще не коммунистической авангардной партии ленинского или маоистского типа, ато крайне левой и боевой партийной структуры, состоящей из демократических инстанций: соединения массовой партии в духе Второго Интернационал и программно и вербально радикального духа левого популистского реформизма.
Непонятно, что принесут предстоящие недели и месяцы. Что касается профсоюзов, то предстоит крайне поляризованный конгресс ВКТ, в ходе которого три кандидата, два реформатора и более радикальный — Оливье Матеу — будут соревноваться друг с другом за высшую руководящую должность. Что касается правовой стороны вопроса, то группа депутатов внесла законопроект о пенсионной реформе на рассмотрение Конституционного суда. Хотя статья 49.3 является фактически конституционной поправкой, такое использование делает ее законность довольно двусмысленной, поскольку законодатели заявляют о злоупотреблении чрезвычайными мерами. Это создает некоторую вероятность того, что решение будет отменено. Левая партия «Непокоренная Франция» и некоторые из ее союзников по коалиции NUPES (Nouvelle Union Populaire écologique et Solidaire)5«Новый народный экологический и социальный союз» — еще более широкая коалиция, чем «Непокоренная Франция», в которую входят практически все крупные левые партии, в том числе Французская социалистическая партия (ФСП) и Французская коммунистическая партия (ФКП). Прим. ред. также инициировали процедуру референдума для голосования по пенсионной реформе, который, если соберет достаточно подписей, может затянуть надолго движение.
Сегодня мы и участники, и зрители того, что стало последним вздохом институтов Пятой республики. Dura lex, sed lex («закон суров, но это закон»), как говорили римляне… до тех пор, пока закон торжествует!
Примечания
- 1Пятая Французская республика, названная в честь пятой республиканской конституции в истории Франции, которая была обнародована в 1958 году, представляет собой президентскую систему с сильной исполнительной властью и уменьшенным влиянием парламента на правительство. Каждые пять лет люди голосуют за следующего президента, избираемого всеобщим голосованием в два тура. После этих выборов проводятся вторые, на которых определяется состав парламента. Президент, глава государства, должен назначить премьер-министра — главу правительства. Премьер-министр является главой совета министров, исполнительной власти вместе с президентом, но требует поддержки парламента для принятия новых законов. Президенту не требуется поддержка законодательного органа, чтобы оставаться на своем посту. Таким образом, дважды в новейшей истории у левого президента (Франсуа Миттеран с 1986 по 1988 год и с 1993 по 1995 год) был правый премьер-министр — поскольку в парламенте доминировали правые — и аналогично правый президент (Ширак с 1997 по 2002 год) работал вместе с левоцентристским премьер-министром. Это явление называется «сожительство». Прим. автора.
- 2Т.е. «Марсельезу». Прим. ред.
- 3LIOT (Libertes, Independants, Outre-mer et Territoires) — «свободы, независимые, заморские территории и территории», небольшая фракция депутатов в нижней палате парламента Франции, состоит из левых либералов и корсиканских националистов). Прим. ред.
- 4Победа, последствия которой настолько разрушительны для победителя, что ее можно почти считать поражением. Прим. автора.
- 5«Новый народный экологический и социальный союз» — еще более широкая коалиция, чем «Непокоренная Франция», в которую входят практически все крупные левые партии, в том числе Французская социалистическая партия (ФСП) и Французская коммунистическая партия (ФКП). Прим. ред.