Среди части наших левых отечественного разлива распространено определенное пренебрежение и даже ирония к повседневной борьбе трудящихся за свои права. Все это они называют хлестким термином «экономизм». Более того, в ряде случаев некоторые товарищи, пускаясь в исторические аналогии (с нашей точки зрения весьма рискованные), считают экономизм и синдикализм основой для…фашизма (!?). Но что же такое «экономизм»? Давайте разбираться.
Экономизм — это игнорирование со стороны части рабочих (в основном, рабочей аристократии) и радикальной интеллигенции коренных, принципиальных политических вопросов в ущерб интересам сугубо профессиональным, чисто «экономическим», вроде зарплат, условий труда, быта наемных работников. Зачем нам политическая борьба? Мы будем немного бороться в профсоюзах, устраивая периодически забастовки (в лучшем случае), а политикой пусть всякая буржуазия занимается. Как явление экономизм получил определенное распространение в России в начале XX в. Жесточайшей критике он подвергся В.И. Лениным в фундаментальной работе «Что делать?», опубликованной в 1903 г. И вот теперь снова экономизм.
Но так ли все просто? И можно ли применять подобную терминологию в отношении наших реалий, реалий нашей эпохи? С нашей точки зрения, нельзя. Почему? Потому что у нас не та общественная обстановка, которая наличествовала в Российской империи на переломе веков. В то время Россия в прямом смысле этого слова бурлила, общество было крайне политизировано. Быстро революционизировались и рабочие массы, устраивавшие стачки и забастовка с завидной регулярностью и периодичностью. Достаточно обратиться к статистике, чтобы в этом убедиться, или ознакомиться с работой Д. Кольцова «Массовое общественное движение в России: Рабочие в 1890-1904 гг. Рабочие в 1905-1907 гг.», написанной буквально по горячим следам. Поэтому-то Ленин и критиковал тех, кто не видел этой политизации, не видел и не хотел видеть того, что изменения в обществе назрели и не просто назрели — появился класс для себя, который в союзе с трудовым крестьянством может перевернуть Россию, организовав в ней жизнь на началах свободы, равенства и братства.
Но что сейчас? Сейчас всего этого нет. Зачастую вообще нет даже пресловутой борьбы за «экономику», бывает, что люди даже бояться обратиться в органы надзора вроде Прокуратуры или Трудовую инспекцию: «а вдруг мне что-то за это будет?». Многие, в целом, предпочитают терпеть и ворчать на кухнях. Из этого следует, что организация трудящихся в их борьбе за конкретные интересы (вроде зарплаты и т.д.) является важной и актуальной задачей. Тут важна и работа с профсоюзами и, в целом, их организация. Кстати, большевики, марксисты-ленинцы, коммунисты никогда не отвергали работы с профсоюзами, даже с самыми реакционными, если они, конечно, являются профсоюзами, т.е. организациями по защите элементарных трудовых прав работников.
В целом же, ясно, что массы должны пройти определенную школу борьбы за свои права, только так наступит их политизация. Марксистского просвещения здесь недостаточно, учитывая факт информационного пресыщения обывателя (того же рабочего, который часто не может разобраться в мутном потоке сведений, фактов и их интерпретаций, исторгаемых разнообразными СМИ и книжной макулатурой, заполнившей полки магазинов). Само собой, что социалистическое сознание надо «вносить» в рабочую массу, само оно не вырабатывается, но вот здесь возникает вопрос: кто будет предрасположен для усвоения марксистских истин: человек, например. потерявший работу по причине того, что предприятие, на котором он трудился, закрылось или обыватель для которого существует только работа, телевизор и пиво, и который всем доволен? Мы думаем, что – первый, так как он прочуствовал самостоятельно все прелести современной буржуазной жизни, когда у одних – все, а других – ничего.
Дальше. Товарищи, критики так называемого экономизма, известно ли Вам, что рабочее движение в той же Российской империи начиналось как сугубо «экономическое»? Стачку на Морозовской мануфактуре 1885 г. помните? За что боролись рабочие? За зарплату и достойные условия труда. Ведь когда строят дом, первым делом возводят фундамент, а не крышу. Кроме того, что в условиях империализма как высшей стадии капитализма любой рабочий («экономический») протест чаще всего приводит к столкновению трудящихся с монополиями или / и их приспешниками в лице буржуазной бюрократии.
Посмотрите информацию о трудовых конфликтах в российской медицине в последние годы. Как на них реагирует государство? Крайне нервозно, так как протест врачей зачастую вступает в противоречие с неолиберальной политикой оптимизации, проводимой государством. Вообще, это только один из примеров. Их можно привести еще много. Левые, игнорирующие повседневную, «экономическую» борьбу скатываются в банальное политиканство. Не имея прочной (или никакой) социальной базы они бегут за либералами (или, что еще хуже, за националистами). Результат – печальный. Мы все его видим. Следовательно, к терминам надо относиться осторожно и исторически, не абсолютизируя их.
А теперь про синдикализм (профсоюзную борьбу) и фашизм, точнее про соотношение этих явлений. То, что анархо-синдикализм и социал-реформизм определенным образом повлияли на появление такого общественного явления как фашизм, это правда. Но не более. Не одним Ж. Сорелем была «богата» фашистская доктрина (и нацистская тоже). Чего там только не было! Если внимательно начать разбираться в идейных истоках «черной реакции» эпохи империализма. В первую очередь, фашизм и нацизм – это доктрина, чья массовая база – мелкая буржуазия и часть богемной интеллигенции и аристократии, «бунтующих» против реалий, наступивших вместе с эпохой империализма, «справа». В той же Германии рабочие были последним социальным слоем, который принял Гитлера и нацистов. И то не принял, а, скорее, смирился с новой жизнью. Зато немецкое студенчество и в значительной мере интеллигенция были питательной почвой для распространения ультраправых и потом нацистских идей. И то мы не говорим про армию, генералитет, значительную часть мелкой буржуазии (в том числе в деревне).
В Италии, Испании, Франции анархо-синдикализм действительно в извращенном виде вошел в идейный багаж фашистов, это так. Но разве ВКТ во Франции была фашистской структурой? Ничуть не бывало. Если бы не наличие сильного профсоюзного движения, появившегося во Франции как синдикалистское, фашисты могли победить в стране уже в 1934 г. В Испании значительная часть рабочих и профструктур поддерживали Республику вплоть до ее падения. В Италии было так называемое «красное двухлетие» в 1919 – 1920-х гг. Фашизм враждебен рабочему движению по своей природе, так как он представляет собой неприкрытую буржуазную диктатуру. Когда фашисты приходили к власти, судьба профсоюзов как организаций борьбы трудящихся с капиталом (пусть и время от времени, если они находились в руках социал-реформистов) была печальной: новые правители разгоняли старые профсоюзы, городя свои – фашистские, корпоративные, полностью зависимые от буржуазного государства и монополий. В наших реалиях множество профсоюзов в рамках ФНПР подпадают под такую характеристику (хотя здесь все не так просто, как кажется).
Закончим одним предостережением: если левые не будут идти к массам, не будут с ними работать, вникать в их интересы и да, помогать им в каких-то вопросах, они окончательно превратятся в маргиналов, любителей исторического косплея и обозников в стане либералов разных сортов (кто более ушлый и пронырливый). Пора уже избавиться от высокомерия по отношению к народа (каким бы он ни был). У народа множество недостатков, его нельзя идеализировать ни в коем случае, но относиться к нему «элитаристски» еще более глупо в нашей ситуации. Хватит заниматься политиканством, пора уже, наконец, за работу.